После того как над Сикстинской капеллой в Ватикане пошел белый дым, а на балкон Собора Святого Петра вышел кардинал из Аргентины Хорхе Марио Бергольо с просьбой к собравшимся помолиться за него, все поняли, что новый Понтифик отличается простотой и скромностью. Но как оказалось привыкнуть к такому не просто.
Кардиналы Римско-католической церкви прервали многовековую традицию, избрав папой римским не европейца, а выходца из Латинской Америки. После восхождения на престол Папы Римского Франциска служащие Ватикана вынуждены менять свое представление о том, что может и что должен делать Папа.
Франциск, бывший архиепископ Буэнос-Айреса, выбравший себе имя в честь защитника бедных — монаха-аскета Фрациска Ассизского, решил ввести в обиход простое, неофициальное общение. Сперва он отказался от лимузина с персональным шофером, потом приказал, чтобы главный символ Папы перстень Рыбака изготовили не из золота, а из серебра. Но в Ватикане еще не все успели привыкнуть к такой простоте, иногда сталкиваются с некоторой неразберихой.
Накануне своей интронизации иезуит Франциск решил позвонить своему старому другу — главе Ордена Иезуитов генералу Адольфо Николасу. И для этого воспользовался телефоном, минуя своего секретаря.
Как позже выяснилось Папа взял трубку и соединился с оператором. После чего простой оператор Андреас услышал «Алло это Папа Римский» не успел он продолжить беседу как молодой человек, ничуть не сомневаясь, что эта шутка ответил «Папа Римский? Да? А я Наполеон.»
После чего Понтифик очень терпеливо попытался убедить оператора, что это не телефонный розыгрыш, и что он действительно Папа Римский, которому необходимо позвонить.
Через некоторое время оператор поверил Понтифику и соединил его с главой Ордена Иезуитов. Но как выяснилось, убедился в этом парень вечером после того как услышал, что накануне интронизации Папа Римской лично позвонил в Аргентину и поблагодарил всех аргентинцев, которые всю ночь молись у стен храма где он служил. По его словам когда он окончательно убедился, что был неприветлив с самим Папой Римским у него разболелось сердце и ему стало очень стыдно.